Исходный текст
(1)У широкой степной дороги, называемой большим шляхом, ночевала отара овец. (2)Стерегли её два пастуха. (3)Один был старик лет восьмидесяти, беззубый, с дрожащим лицом, лежал на животе у самой дороги, положив локти на пыльные листья подорожника. (4)Другой был молодой парень, с густыми чёрными бровями и безусый, одетый в рядно, из которого шьют дешёвые мешки. (5) Он лежал на спине и, положив руки под голову, глядел вверх на небо, где над самым его лицом тянулся Млечный Путь и дремали звёзды. (6)В сонном, застывшем воздухе стоял монотонный шум, без которого не обходится степная летняя ночь. (7)Непрерывно трещали кузнечики, пели перепела, да на версту от отары, в балке, в которой бежал ручей и росли вербы, лениво посвистывали молодые соловьи. (8)Вдруг старый пастух прервал молчание: – (9)Санька, спишь, что ли? – (10)Нет, дедушка, – не сразу откликнулся молодой. – (11)В этих местах кладов много, – вздохнул старик. – (12)По всему видать, что есть, только, брат, копать их некому. (13)Молодой пастух подполз шага на два к старику и, подперев голову кулаками, устремил на него неподвижный взгляд. (14)Младенческое выражение страха и любопытства засветилось в его тёмных глазах и, как казалось в сумерках, растянуло и сплющило крупные черты его молодого, грубого лица. (15)Он напряжённо слушал. – (16)И в писаниях сказано, что кладов тут много, – продолжал старик. – (17)А клад – это ж и есть счастье человеку! (18)Одному новопавловскому старику солдату в Ивановке карту показывали, так в той карте напечатано и про место, и даже сколько пудов золота, и в какой посуде. (19)Давно б он по этой карте клад достал, да только клад заговорённый, не подступишься. – (20)Отчего же, дед, не подступишься? – спросил молодой. – (21)Должно быть, причина какая есть, не сказывал солдат. (22)Заговорённый… (23)Талисман надо. (24)Старик говорил с увлечением, как будто изливал свою душу. (25)Он гнусавил от непривычки говорить много и быстро, заикался и, чувствуя такой недостаток своей речи, старался скрасить его жестикуляцией головы, рук и тощих плеч. (26)При каждом подобном жесте его холщовая рубаха мялась в складки, ползла к плечам и обнажала чёрную от загара и старости спину. (27)Он обдёргивал её, а она тотчас же опять лезла. (28)Наконец старик, точно выведенный из терпения этой непослушной рубахой, вскочил и заговорил с горечью: – (29)Рядом счастье-то, а что с него толку, если оно в земле зарыто? (30)Так и пропадает оно задаром, без всякой пользы, как овечий помёт! (31)А ведь счастья много, так много, парень, что его на всю бы округу хватило! (32)Да не видит его ни одна душа! – (33)Дед, а что ты станешь делать со счастьем этим, если найдёшь его? – (34)Я-то? – усмехнулся старик. – (35)Только бы найти, а то… показал бы я всем кузькину мать… (36)Гм!.. (37)Знаю, что делать... (38)И старик не сумел ответить, что он будет делать со счастьем, если найдёт его. (39)За всю жизнь этот вопрос представился ему в это утро, вероятно, впервые и, судя по выражению лица, легкомысленному и безразличному, не казался ему важным и достойным размышления. (40)Окружённое лёгкою мутью, показалось громадное багровое солнце. (41)Вокруг быстро светлело. (42)Широкие полосы света, ещё холодные, купаясь в росистой траве, потягиваясь и с весёлым видом, как будто стараясь показать, что это не надоело им, стали ложиться по земле. (43)Серебристая полынь, голубые васильки, жёлтая сурепка – всё это радостно и беспечно запестрело, принимая свет солнца за свою собственную улыбку. (44)Старик и Санька разошлись по краям отары. (45)Затем оба встали, как столбы, не шевелясь, глядя в землю и думая. (46)Первого не отпускали мысли о кладах, второй же размышлял о том, что говорилось ночью. (47)Интересовали Саньку не сами клады, которые были ему не нужны, а фантастичность и несбыточность человеческого счастья.
Как можно найти истинное счастье, если оно так похоже на спрятанный клад, о котором молчат все, кроме немногих? В представленном тексте автор через диалог между старым пастухом и молодым Санькой поднимает проблему недосягаемости и абсурдности поиска счастья, которое, несмотря на свою кажущуюся доступность, остаётся невостребованным и незаметным.
Позиция автора состоит в том, что счастье – это не материальное богатство, а нечто глубоко духовное, существующее рядом с человеком, но остающееся незамеченным. Старик утверждает, что в этих местах кладов много, а клад – это и есть счастье, однако никто не может его извлечь, что и отражает иронию жизни. Так, автор через слова старика показывает: счастье сокрыто, как клад, и требуется особое внутреннее видение, чтобы его распознать.
Второй пример иллюстрирует отношение молодого пастуха, для которого важна не материальная ценность клада, а его фантастичность и несбыточность, что доказывает, что он задумался о природе счастья как иллюзорного идеала. Эти два примера (утверждение старика о бесконечном количестве кладов и философские размышления Саньки) находятся в отношении сопоставления: с одной стороны, представлен прагматичный взгляд на счастье как скрытое сокровище, а с другой – глубокое осмысление его недостижимости, что подчеркивает единую идею автора о том, что настоящая ценность заключается не в материальном богатстве, а в способности осознавать его смысл.
Лично я поддерживаю позицию автора, так как верю, что подлинное счастье проявляется в духовной гармонии и внутреннем мире, а не в погоне за материальными благами. Например, в романе Ф.М. Достоевского "Преступление и наказание" Родион Раскольников, несмотря на попытки обрести успех посредством денег и власти, испытывает душевные муки, осознавая, что истинное счастье и его преображение возможны лишь через искупление и нравственное обновление.
Таким образом, текст побуждает нас задуматься о том, что счастье – это нечто большее, чем просто материальный клад, и для обретения его необходимо изменить своё мировоззрение, научиться видеть ценность в духовном опыте и внутренней гармонии.