Исходный текст
(1) Вечером молодой пастух Гришка Ефимов, которого за большие хрящеватые уши, торчащие в разные стороны, будто остренькие рожки, называли Чертёнком, пригнал в село табун. (2) Бешено вращая зрачками, он рассказал толпившимся возле гаража мужикам, что видел в степи настоящую косулю. – (3) Да чего этого Чертёнка слушать: он собаку от курицы не отличает! – недоверчиво отмахивались от него. – (4) Откуда в наших местах косули? – (5) Да я их лично видел! (6) Она в лощине паслась! – (7) Так, может, это не косуля, а северный олень или мамонт?! – вкрадчиво спросил визжащего от обиды Чертёнка дед Кадочников, пряча улыбку в большой окладистой бороде. (8) Смеясь, мужики стали расходиться. (9) Не смеялся только рослый механик Николай Савушкин. (10) Он строго посмотрел на пастуха и тихо спросил его: – (11) Ты точно косулю видел? – (12) Точно! (13) Видел! (14) Мамой клянусь! – пастух неуклюже перекрестился. – (15) А зачем тебе, Колёк, косуля? (16) Лето ведь – мясо испортится! – (17) Мне не мясо, мне рога нужны, я из них лекарство сделаю! (18) Дочка у меня сильно хворает, уже третий год. (19) Ранним утром, едва только рассвело, Савушкин взял ружьё и отправился в лощину. (20) Туман тугими лентами покрывал степь, и сквозь белые кружева синели одинокие березы, похожие на старинные корабли, застрявшие во льдах. (21) Савушкин исходил всю лощину, пролазил все перелески, но не нашёл следов косули. (22) Он знал, что ничего не найдёт. (23) Так уж, видно, суждено. (24) Суждено видеть печальные глаза девочки, которая с тоской смотрит куда-то внутрь себя, как будто чувствует, как по ее крошечному телу крадется боль. (25) Боль, похожая на большую черную кошку. (26) Нещадно палило полуденное солнце, и воздух, словно горячий жир, стекал густыми струями на землю. (27) Нужно было возвращаться назад. (28) Савушкин спустился с холма и заплакал. (29) По его лицу, мешаясь с потом, текли слёзы и, будто кислота, разъедали кожу... (30) Самое страшное – когда она молчит, просто смотрит внутрь себя и молчит, потому что знает: никто не поможет. (31) И ты видишь, как твой ребёнок в одиночестве блуждает по бесконечным лабиринтам боли. (32) Вдруг Савушкин замер. (33) В овражке, прорытом вешними водами, стояла косуля. (34) Совсем близко, под самым носом, шагах в двадцати. (35) Савушкин осторожно снял с плеча ружьё, взвёл курки. (36) Косуля смотрела на него, но почему-то не убегала. – (37) Стой, стой, миленькая, стой! – шёпотом уговаривал её Савушкин. (38) Он шагнул влево и увидел рядом с косулей детёныша. (39) Малыш примостился возле матери, на траве, поджав тонкие ножки, и, сморённый жарой, устало смотрел куда-то в сторону. (40) Мать стояла возле него, закрывая своим телом от палящего солнца. (41) Прохладная тень, будто фиолетовое покрывало, лежала на сонно вздрагивающей головке детёныша. (42) Савушкин вздрогнул и попятился назад... (43) Солнце жгло прокалённую землю. (44) Дочка сидела на крыльце и ела землянику, которую он нарвал в овраге перед самым селом. – (45) Вкусно, миленькая? – спросил он. – (46) Вкусно! (47) Савушкин наклонился и погладил её мягкие волосы. (48) На голову ребёнка, будто фиолетовое покрывало, легла прохладная тень. * Александр Павлович Владимиров — современный писатель-прозаик.
Как часто утилитарные цели сталкиваются с истинными человеческими чувствами? В представленном тексте современного писателя Александра Павловича Владимirova поднимается проблема морального выбора между холодным расчетом и способностью к истинному сопереживанию. Центральной сюжетной линией является история молодого пастуха Гришки Ефимова – Чертёнка, который смело сообщает о встрече с косулей, и механика Николая Савушкина, ищущего косулю ради изготовления лекарства для больной дочери.
Позиция автора ясно выражена: материальные нужды и утилитарные расчёты не должны затмевать внутреннюю человечность и чувство сострадания. Савушкин, сначала руководствуясь прагматизмом, заявляет, что рога косули нужны для лечения, однако его внутренний мир претерпевает кардинальные изменения при встрече с нежной природной материнской любовью, воплотившейся в облике косули, защищающей своего детёныша.
Так, в первом примере (стр. 15–17) Савушкин холодно заявляет: "Мне не мясо, мне рога нужны, я из них лекарство сделаю!". Этот фрагмент демонстрирует его первоначальный утилитарный подход, когда животное воспринимается лишь как способ достижения цели. Во втором же примере (стр. 33–42) он сталкивается с живой сценой – косуля с детёнышем, где материнская забота и нежность заставляют его забыть о материальной необходимости и полностью пережить момент, что выражается его слезами и отказом от прежнего плана.
Эти два эпизода находятся в отношении противопоставления: один иллюстрирует рациональное, расчетливое отношение к природе, а другой – эмоциональное пробуждение, способное изменить жизненную установку человека. Таким образом, автор через противоречие между утилитаризмом и истинной человечностью показывает, что под влиянием живой красоты и материнской заботы даже самые твердые планы могут уступить место глубоким чувствам.
Я полностью согласен с позицией Александра Павловича Владимirova. Истинное чувство сострадания способно переосмыслить даже самые жесткие расчеты, позволяя человеку сделать моральный выбор. Подобное преображение наблюдается и в произведении Ф.М. Достоевского "Преступление и наказание", где Родион Раскольников, пройдя через мучения и внутреннюю борьбу, осознает истинную цену человеческого сострадания. Этот пример подтверждает, что даже в самых сложных жизненных обстоятельствах моральное чувство способно возвысить человека над утилитарными соображениями.