Исходный текст
(1)Натка вышла из дома и направилась вдоль улицы. (2)Вопреки ясной, солнечной погоде на душе было мрачно и тягостно. (3)Сегодня мама купит ей платье, даже мысль о котором отравляет предпраздничное настроение. (4)Мама купила бы это платье ещё вчера вечером, когда они завершали «последний», как она сказала, тяжкий поход по магазинам. (5)Но их отказались обслужить, так как время работы торгового центра истекло и все кассы были закрыты. (6)Это было простое шёлковое белое платье, совершенно не соответствующее мечте Натки о наряде на выпускном балу, который состоится через два дня. (7)Она сама точно не знала, какое именно хочет. (8)Но знала точно, что не хочет такое платье, на котором настояла мама. (9)Натка вообще уже потеряла надежду на то, чтобы найти общий язык с мамой, которая с каждым днём становилась всё более агрессивной по отношению к ней. (10)Казалось, что мама только и ждёт чего-то плохого от неё, опасается плохих новостей о внедомашней и внешкольной жизни дочери, которая всё более замыкалась. (11)Но Натка знала себя. (12)Она знала, что заложенное именно мамой сидит в ней так прочно, что она никогда не сможет переступить черту, за которой то, на что падки некоторые её ровесники... (13)Натка знала, что никогда не позволит себе опустить планку требований к себе, не предаст своего идеала самой себя, стремление к которому ей внушала мама с самого раннего детства. (14)Но, как бы назло самой себе, Натка свою внутреннюю «правильность» тщательно прятала за внешней бравадой, выраженной в манере разговаривать (неподобающей «приличной девушке», со слов мамы), в одежде. (15)«Словечки», мини-юбки, бикини и тому подобное пугали маму, приводили в шок, заставляли вырабатывать методы борьбы с помощью всё увеличивающейся шкалы запретов. (16)Это влекло противоположный эффект, и дочь придумывала всё более изощрённые (нередко успешные) способы противостояния. (17)Но подготовка к выпускному завершилась полным поражением Натки, олицетворённым в этом отвратительном платье, на котором настаивала мама тоном, не допускающим возражений. (18)В самом мрачном настроении Натка брела по городу куда глаза глядят. (19)На одной из улиц, где, как ей показалось, она вообще не бывала, её внимание привлекла витрина маленького (судя по всему, совсем нового) магазинчика. (20)Девушка из праздного любопытства отворила дверь, и перед ней предстало платье, которое просто приворожило её. (21)Светло-пепельного цвета, составленное из нескольких слоёв мягкого шифона. (22)Платье было без рукавов и даже без лямочек. (23)От драпировки у груди шифон спадал каскадом воланов разной ширины, которые, как воздушная спираль, обволакивали фигуру манекена. (24)Натка не могла не примерить это чудо и, глянув в зеркало, не узнала себя. (25)Её фигура стала какой-то отточенной, с более длинной шеей и более округлыми плечами. (26)Платье было словно специально подогнано к натуральным цветам её внешности: пепельным волосам, персиковой коже и светло-карим глазам. (27)«Цена платья превышает вдвое стоимость того, что выбрала и уже наверняка купила мама в обеденный перерыв, — размышляла девушка, с грустью возвращая платье на место. — (28)Но здесь дело не только в цене. (29)Попадись это платье на глаза маме ранее даже при сходной цене, она бы всё равно не купила его, так как оно выходит за рамки её представления о платье, которое подобает носить “скромной девушке”». (30)Уже поздним вечером Натка зашла к старшей подруге (первокурснице университета) Оле и за чаепитием поделилась с ней своим настроением. (31)Семья подруги относилась к числу весьма зажиточных. (32)Оля предложила Натке взаймы деньги на неопределённый срок на полюбившееся платье. (33)Девушка возвращалась домой с мечтой о том, как завтра побежит прямо к открытию магазинчика за платьем-мечтой. (34)Натка осторожно повернула ключ входной двери, поскольку мама уже должна спать, как обычно в это время. (35)Девушка была рада тому, что так оно и оказалось и ей не нужно объясняться с мамой. (36)Она тихо прошмыгнула в свою комнату и нашла выключатель. (37)Когда вспыхнул свет, перед её глазами предстало разложенное посреди кровати то самое платье, которое она мерила в новом магазинчике несколько часов назад. * Лариса Григорьевна Матрос (род. в 1961 г.) — юрист по профессии, доктор философии, писатель, литературный критик.
Как быть самим собой в мире навязанных стереотипов? Лариса Григорьевна Матрос в данном отрывке поднимает проблему конфликта между внешними навязанными рамками и внутренним стремлением к самовыражению. Вступая в путь, Натка ощущает мрачное настроение, вызванное не столько ясной погодой, сколько давлением чувств, налагаемых матерью. Автор показывает, что навязанные стандарты могут отравлять душевное состояние, мешая человеку быть верным себе.
Позиция автора жестко утвердительна: истинная личность возникает именно тогда, когда человек слушает свой внутренний голос, а не подчиняется принудительным нормам. Это подтверждается двумя яркими примерами из текста. Во-первых, строка «Сегодня мама купит ей платье, даже мысль о котором отравляет предпраздничное настроение» демонстрирует, как сомнительный выбор матери уже на эмоциональном уровне разрушает праздничное ожидание Натки. Здесь проявляется негативное влияние внешних установок, которые подавляют внутренний мир героини. Во-вторых, подробное описание платья в витрине – его светло-пепельный цвет, воздушные воланы, подчеркивающие индивидуальность Натки – служит символом подлинного желания проявить свою индивидуальность. Это платье становится отражением мечты и внутренней красоты, которой так не хватает в навязанном выборе матери.
Логическая связь между указанными примерами выражена понятием противопоставления: первый пример демонстрирует навязанное давление, вызывающее мрачное настроение, а второй – освобождение через поиск собственного стиля и самовыражения. Такое сопоставление подчеркивает, что истинное самовыражение способно изменить восприятие себя и окружающего мира.
Лично я полностью поддерживаю позицию автора, ведь важно оставаться верным своей внутренней правде, несмотря на давление со стороны близких. Подобную мысль можно увидеть в романе А.С. Пушкина «Евгений Онегин», где Татьяна Ларина, не боясь нарушить каноны общественных ожиданий, написала проникновенное письмо Онегину, доказав, что искренность и самовыражение имеют высшую моральную ценность.